Кавказская война, начавшаяся со строительства крепости Моздок в 1863 году, и последующего военного притеснения кабардинцев, внесла существенные коррективы в общественно-политическую жизнь Кабарды. Мощное давление, оказываемое российской властью на кабардинцев, привело к консолидации значительной части населения в борьбе с российским колониализмом. Идеологической опорой антироссийской оппозиции стал ислам. А служители культа, наряду с традиционной элитой, возглавили сопротивление.
В конце XVIII – начале XIX в. одним из самых известных об-щественно-политических и религиозных деятелей Кабарды был Исхак Абуков. По своему происхождению Абуковы являются абазинскими дворянами – амыстаду. Изначально они находились в услужении у абазинских князей Жантемировых, однако с подчинением последних кабардинским князьям Атажукиным Абуковы контактируют уже непосредственно с последними. В целом, характеризуя род Абуковых начиная с Исхака Абукова и последующие поколения, следует отметить их чрезвычайную религиозность. Многие представители этого рода занимали должности мулл и эфенди, еще больше совершили в паломни-чество в Мекку.
К сожалению, нам еще известно чрезвычайно мало о жизни и деятельности Исхака Абукова, но представить масштаб его личности и его влияние на многие стороны жизни кабардинцев, думается, можно.
Получив религиозное образование, Исхак Абуков приложил немало усилий по распространению ислама на Северном Кавказе. Уже в 1764 г. он получает фирман турецкого султана, согласно которому ему предписывается распространить ислам среди карачаевцев.
Известно, что с 1785-го Абуков состоял в переписке с шейхом Мансуром (Ушурмой), лидером антиколониальной борьбы чеченцев и дагестанских владельцев. Абуков приглашал шейха Мансура в Кабарду для проведения на р. Баксан собрания представителей мусульманских народов Северного Кавказа. После пленения шейха Мансура Исхак Абуков продолжил активную пропаганду ислама среди кабардинцев.
После введения российской администрацией в 1793 г. родовых судов и расправ в Кабарде шариатское движение значительно расширилось, охватив широкие слои населения, но главным образом князей и дворян. Религиозное по форме, антиколониальное по сути, шариатское движение 1794-1807 гг. явилось наиболее значимым явлением в общественно-политической жизни кабардинцев в конце XVIII – начале XIX в. Во главе шариатского движения стояли князь Адиль-Гирей Атажукин и эфенди Исхак Абуков.
Преследование со стороны российских властей заставили Исхака Абукова покинуть Кабарду и переселится в Карачай. Свою деятельность Исхак-эфенди вел в Карачае с 1800-го по 1807 г., когда жил среди беглых кабардинцев сначала на Малом Зеленчуке, а затем в Тебердинском ущелье1.
Последние данные, которые приводит З.Б. Кипкеева, говорят о том, что Исхак Абуков переселился к карачаевцам несколько раньше, а именно в 1897 г.2 В частности, со ссылкой на тюрколога Адилхана Адилоглы ею приводится решение османского правительства от 27 июля 1797 г. следующего содержания: «Так как в Кабарде власть захватили русские, кабардинский религиозный ученый Xаджи Исхак эфенди не смог там спокойно жить и, переселившись с семьей и приближенными в местность, которая вся называется Карачай, убедил построить там мечеть, кроме того, обучил там 300 человек исламу, Корану и религиозным наукам. Тем не менее вместе с семьей он попал в очень тяжелые условия, поэтому ему нужно помочь деньгами. В связи с этим, как и анапскому муфтию Хусеину Эфенди, Хаджи Исхак Афендию через анапскую таможню ежемесячно будет посылаться 30 курушей»3. В документе от 8 сентября 1797 г. сообщается «о выделении денег на ткань, книги, бумаги, карандаши, ножницы, сундуки и т.д. для посылки ученикам Ибрахима эфенди, живущего среди абазин и черкесов, и Хаджи Исхака эфенди, отправившегося от кабардинских черкес в Карачай»4.
Тем не менее Исхак Абуков принимает деятельное участие в общественно-политической жизни Кабарды. Политике российской администрации «разделяй и властвуй» направленной на раздувание социального конфликта в кабардинском обществе, была противопоставлена идея консолидации привилегированных сословий.
На состоявшемся в 1799 г. на р. Баксан съезде кабардинские князья и дворяне поклялись на Коране ввести равенство между князьями и дворянами. Инициатор движения Адыль-Гирей Атажукин вынужден был переехать за Кубань вместе с пятью лидерами исламского духовенства, а в следующем году перевел туда своих подвластных, положив начало первой волне «хаджре- тов» (от исламского термина «хиджра», который подчеркивает религиозные мотивы переселенцев, а также неизбежность их возвращения в Кабарду, как и первых мусульман в Мекку)5.
В начале XIX в. в Кабарде происходит усиление шариатского движения. В результате данного движения в 1807 г. в Кабарде взамен родовых судов и расправ было установлен духовный суд – мекхеме.
Несмотря на значимость фигуры Исхака Абукова архивных документов, касающихся его деятельности, выявлено недостаточно. Главным образом это сведения, полученные из донесений пристава кабардинского народа генерал-майора И.П. Дельпоццо. Политика, проводимая И.П. Дельпоцо в Кабарде, в корне отличалась от той, что была в предшествующий период. Как отмечал историк Кавказской войны В. Потто: «Со времен Потемкина и до самого назначения Дельпоцо на эту должность система, которой держались начальники Кавказской линии в управлении горцами, заключалась в том, чтобы посредством подарков и денег привлекать на свою сторону влиятельных лиц, и этим подрывать авторитет их между соотечественниками, вообще косо смотревшими на всякое сближение с русскими. Раздувая всякую сословную и племенную вражду, начальники Линии старались вооружить князей друг против друга и против уорков и затем, поддерживая уорков против князей, возбуждали бесконечный ряд внутренних волнений. Враждующие стороны, конечно, обращались каждая за помощью к русским, а политические расчеты определяли, кому следует оказать ее»6. И.П. Дельпоцо, действуя по указанию князя П.Д. Цицианова, старался «кротостью и снисходительностью» заручиться поддержкой кабардинцев. Для этого он строил мечети, а при них – караван-сараи, поощрял торговлю. Большое внимание И.П. Дельпоцо обращал на воспитание молодого поколения, привитие им европейских манер и образования. Для этой цели в Георгиевске и Екатеринограде были созданы школы для детей кабардинских князей и дворян.
Естественно, что он пытался найти среди кабардинцев поддержку. В рапорте к графу Гудовичу от 11 марта 1807 г. он пишет: «Могу и тем ласкать себя, что из числа бородачей (религиозные деятели. – М.Д.) нашел я людей весьма честных, справедливых и добрых, соответствующих к выгоде нашим интересам.». Далее он персонализирует: «В бытность мою в Мисостовой и Атажуковой фамилиях нашел я Адиль-Гирея, весьма благосклонного и эфендия Исхака, также человека умного и почтенного, и как заметил по делам их, то сие 2 человека в сих фамилиях совершенные владыки и приверженные к закону»7. Для расположения и привлечения на свою сторону он просил командование поощрить ряд лиц присвоением воинских званий и вручением подарков. «Главнейшее наше правило есть в том, чтобы сколько возможно обратить в свою сторону управляющих эфендиев и бородачей, которые более имеют свою веру и твердость на закон, а сим и вся Кабарда подражает», – писал И.П. Дельпоцо. Двум эфендиям: Абдул-Кадыру и Исхаку – он просил на подарки «лисьего лучшего разбора на шубу мех».
Определенный интерес представляют сведения, оставленные путешественником Г.-Ю. Клапротом, посетившим Кабарду в 1808 г.: «Еще около сорока лет тому назад черкесы, хотя называвшие себя мусульманами. жили почти без религии. Из религии Магомета они соблюдали лишь воздержание от свинины и вина. Они хоронили также мертвых и справляли свадьбы по магометанскому обычаю. Многоженство было разрешено, но было мало распространено. Князья и самые знатные уздени совершали в определенное время свои ежедневные молитвы по-арабски, хотя и не понимая в них ровным счетом ничего. Простолюдины жили без всяких религиозных обрядов.
Со времени Кучук-Кайнарджийского мира Турция старалась при помощи посылаемого туда духовенства распространить ислам на Кавказе, в особенности среди черкесов, и имела успех в своих намерениях, по крайне мере у последних, чему особенно помог Исаак эфенди (выделено нами. – М.Д.), состоявший на жаловании у турок. Их муллы, или священники, обычно из вольноотпущенников князей или узденей, отправляются учиться немного читать и писать к татарам из Табасарана или в Эндери, получают звание эфенди и возвращаются в свое отечество, чтобы работать для удержания народа в магометанской вере и отстранения их от союза с Россией»8.
Более обстоятельно ознакомившись с делами в Кабарде, И.П. Дельпоцо приходит к такому же выводу относительно Исхака Абукова: «Он более всего старался пронырствовать и набожностью, под видом отличной добродетели привлечь к себе народ, и так искусно достиг желаемой цели, что в короткое время успел всю кабардинскую нацию усовершенствовать в магометанском законе. Ныне многие уздени, которые почти 40 лет имеют от роду, учатся татарской грамоте, чтобы разуметь Алкоран; он до того доволен, что все переменили обычай (ведения) в одеянии: вместо прежних коротких черкесок начали носить длинные, на шапки надели чалмы, отпустили бороду, перестали пить горячее вино, журить и нюхать табак; и нечего не едят из скота, не убитого руками мусульманскими, и почитают в сем свое спасении»9. И, конечно, теперь И.П. Дельпоцо понимает, что переманить на свою сторону Исхака Абукова невозможно. Российская администрация вынуждена была пойти на уступки.
Результатом шариатской реформы стало принятие в 1807 г. «Народных условий, принятых в отмену прежних обычаев». Этот документ стал своеобразной конституцией Кабарды и отразил принадлежность кабардинцев к ханафитскому мазхабу10. В соответствии с «Народным условием», сделанным в 1807 г. впредь всякое дело должно было решаться по шариату «за исключением претензий князя к узденям, узденей – к их крепостным так, как они по желанию их представлены разбирательству по древним обрядам». Это подтверждает и Ш. Ногмов. В частности, он указывает, что «Адиль-Гирей Хатожукин с эфендием Исхаком Абуковым ввел между кабардинским народом шариат, по которому преступники, все без изъятия, по степени важности преступления, подвергались смертной казни и телесному наказанию. Наказания эти определялись: за воровство не более рубля – лишение левой руки; свыше рубля до 100 руб. ассигнованиями – отрубление правой руки и левой ноги; за развратное поведение – смертная казнь. Убийцы предавались также смертной казни. Все претензии, касающиеся до имущества и личных прав каждого, разбирались шариатом, а дела между князьями и узденей – с холопами решались по обычаям»11. Причем нововведения положительно оцениваются Ш.Б. Ногмовым, так как уровень преступности упал.
Адыль-Гирей Атажукин и Исхак Абуков внесли весомый вклад в реформирование древней правовой культуры кабардинцев, абазин, балкарцев и карачаевцев. Очень важным представляется в данном контексте и другое указание И.П. Дельпоцо относительно деятельности Исхака Абукова. В частности, он пишет что И. Абуков «переменил обычай в древнем праве владельцев, которые прежде сего имели из каждого бараньего коша, когда бараны весною идут для пастьбы в горы, брать по одному барану и [когда] возвратятся из гор осенью обратно – таким же образом. Сверх того имел всякий раз в проезде его на охоту, когда случилось ему ночевать возле коша, брать по одному барану для ужина; в проезде мимо конного табуна мог взять какую ему угодно лошадь и возвратить оную обратно, когда нет в ней надобности; при случае ночлега мог приказать для своего ужина убить молодого жеребенка или кобылицу»12.
То есть, напрашивается определенный вывод, что кабардинские князья и дворяне не только на словах, но и на деле пытались перейти к консолидации привилегированных сословий. Сословные привилегии кабардинских князей и дворян ограничивались и урезались не только российской администрацией, но и в результате поиска консенсуса внутри кабардинского общества.
Все эти факты позволяют нам утверждать, что Исхак Абуков был одной из ключевой фигур общественно-политической жизни Кабарды в конце XVIII – начале XIX в. Такой авторитет в народе из лиц некняжеского происхождения до него имел лишь великий философ и политический деятель первой половины XVIII в. Джабаги Казаноко, да и то не в такой степени. Если, скажем, Дажабаги Казаноко способствовал реформированию отдельных институтов обычного права кабардинцев, то Исхак Абуков ввел принципиально новую правовую систему, основанную на нормах шариата.
М.В. Дышеков
(г. Нальчик)
Примечания
1. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале XX века. М., 1974. С. 59.
2. Кипкеева З.Б. Северный Кавказ в российской империи: народы, миграции, территории. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2008.
3. Ba§bakanlik Osmanli Ar§ivi. СМ. 943 2. S. 1212. (Архив османского правительства, Турция).
4. Ba§bakanlik Osmanli Ar§ivi. ДЖАДЛ. 105 6265 16. РА. 1212. (Архив османского правительства, Турция).
5. http://zhemukhov.livejournal.com/1068.html
6. Потто В. Кавказская война. От древнейших времен до Ермолова. СПб., 1887. Т. 1. С. 731.
7. АКАК. Т. 3. С. 649.
8. Клапрот Г-Х. Описание поездок по Кавказу и Грузии в 18071808 годах. Нальчик, 2008.
9. Антология памятников права народов Кавказа. Ростов-н/Д., 2010. Т. 2. С. 189.
10. http://zhemukhov.livej ournal.com/1068.html
11. Ногмов Ш. История адыхейского народа. Нальчик, 1994. С. 151.
12. Там же.
